Перейти к общему списку

Российская журналистка: «В Ходжалы все военные разговаривали на русском языке» 26-02-2010 Эксклюзивное интервью Vesti.Az со специальным корреспондентом российской «Новой газеты» Викторией Марковной Ивлиевой, в феврале 1992 году побывавшей в захваченном армянами городе Ходжалы. - Как вы оказались в захваченном армянами городе Ходжалы? - Сейчас я точно не помню, как я оказалась в Ходжалы. Однако, хочу отметить, что во время боевых действий в Нагорном Карабахе я бывала там не раз в качестве свободного журналиста, причем, как с азербайджанской стороны, так и с армянской. Но в момент захвата Ходжалы я была с армянской стороны. Хочу сразу сказать, что мертвых людей, которых показывал в своем репортаже Чингиз Мустафаев, я не видела, так как заходила в город с другой стороны. - Что вы видели в захваченном армянами городе? Видели ли вы оставшихся в городе мирных жителей? - Мирных жителей я в городе действительно видела, но это были не азербайджанцы, а турки-месхетинцы, которых переселили туда в самый разгар боевых действий в Нагорном Карабахе. Было ранее утро 26 февраля. Я хорошо помню, как армянские военные выгнали этих людей из домов. Там была одна женщина с голубыми глазами, звали ее Муслюда. У нее было пятеро детей, причем, самому младшему был всего один день. То есть, ребенок родился всего за сутки до захвата Ходжалы. Люди были практически раздеты, калоши были одеты на скорую руку на босые ноги. Людей в качестве пленных куда-то погнали, я пошла с ними. Я взяла того малютку на руки и укрыла его под своей курткой, чтобы хоть как-то согреть его. В толпе пленных были в основном женщины и дети, а также несколько стариков. Ко мне верхом на лошади подъехал вооруженный человек и сильно ударил меня прикладом автомата по спине, приняв меня за пленную азербайджанку или турчанку-месхетинку. В этот момент я почувствовала, что такое несвобода. - Вы не знаете, что произошло с теми людьми? - Пленных держали в каком-то доме. Я видела, что их кормили. А потом их обменяли на пленных армян. Я сама видела, как их обменяли. Я даже дала Муслюде немного денег. После этого я ее больше никогда не видела. Хотя, очень хотелось бы снова встретиться с ней, узнать, как в дальнейшем сложилась ее судьба. - Видели ли вы в захваченном армянами городе Ходжалы военнослужащих 366-го российского полка, который принимал участие в захвате? - Не знаю, были ли там российские военные. Там все разговаривали на русском и определить, кто из них русский, а кто армянин было невозможно. - Вы упомянули, что были также и на азербайджанской стороне… - Да, я была и в Степанакерте (Ханкенди), и в Шуше незадолго до ее захвата. Помню случай в Шуше. Мы, журналисты, ожидали приема у какого-то местного чиновника, если не ошибаюсь, главы горисполкома или облисполкома, сейчас очень трудно вспомнить. Так вот, в тот самый момент, когда мы ожидали в приемной, в кабинет к этому чиновнику зашел какой-то человек и застрелил его. Нас всех стразу же схватили. Больше всего досталось известному сейчас журналисту Славику Шустеру. Азербайджанцы подумали, что он армянин. От неминуемой расправы его спас только канадский паспорт и его крики о том, что он не армянин вовсе, а еврей. Хочу сказать, что Карабах стал главной школой в моей жизни. Я видела страдания с обеих сторон, люди одинаково страдали вне зависимости от национальной принадлежности. Но Ходжалы – это большая рана для азербайджанцев.

Вверх